1942 — в Германии осуществлен 1-ый успешный запуск первой в мире жидкостной боевой
баллистической ракеты серийного промышленного производства ФАУ- 2.
1956 — М.К.Тихонравов назначается начальником отдела в ОКБ-1 С.П.Королева по проектированию космических аппаратов.
1962 — в США произведен запуск второго космического корабля «Меркурий» под названием
«Сигма-7» с космонавтом У.Ширра.
1968 – в США произведен запуск научно-исследовательского спутника «Аврора»- исследование электрополей Земли.
1985 — в США произведен запуск челнока «Атлантис».
1988 — в США произведена посадка челнока «Дискавери».
1991 — в России осуществил посадку КК «Союз ТМ-12».
Памятник В. фон Брауну — «ФАУ-2» в Капустином Яру
Первый успешный квалификационный запуск немецкой ракеты «ФАУ-2» — «оружия возмездия», как ее называл Гитлер, был осуществлен Вернером фон Брауном 3 октября 1942г. Эту дату можно считать началом практического освоения баллистических ракет на жидком топливе. Вторая мировая война открыла дорогу новым видам оружия — атомной бомбе и баллистической ракете.
Оба вида зародились в фашистской Германии. Логично, что после оккупации Германии, США и СССР изучали скрупулезно научно-технические проблемы создания этих видов оружия.
Большая группа авиационных и артиллерийских специалистов была направлена в Германию для досконального постижения всех аспектов ракетно-технического комплекса и, особенно, технологически-промышленного производства. С.П. Королев был единственным человеком, который до этого занимался ракетой в целом.
После полутора лет работы в Германии, перед вновь создающимся коллективом наших ракетчиков со стороны тогдашнего министра вооружения Д.Ф. Устинова была поставлена конкретная задача — создать ракету, которая была бы полной копией «ФАУ-2». С.П. Королев, внутренне крайне раздосадованный, должен был согласиться с разумной логикой такой постановки вопроса. Уровень производства по общей культуре у немцев был значительно выше, чем в нашей промышленности, поэтому, создавая копию «ФАУ-2», мы одновременно поднимали уровень производства и формировали базу для нашей ракетно-космической промышленности. Кроме этого, при создании копии необходимо было решить целый ряд «мелких» проблем, таких, как создание новых материалов (особенно уплотнительных), отработка производства штекеров, разъемов. Нужно было организовать двигательное производство, а это — сварка, пайка, штамповка, и т.д., отработать системы управления и создать гироскопическое производство на новых принципах, и многое другое. Военной приемке было дано жесткое указание принимать по чертежам «ФАУ-2».
Королев вынужден был подчиниться, хотя еще в Германии совместно с В. Мишиным он уже начал проработки ракеты на дальность 600 км («ФАУ-2» имела дальность около 270 км). Первой ракете-копии присвоили индекс Р-1. 1947 год — 18 и 20 октября производятся пуски ракет «ФАУ-2», собранных из вывезенной из Германии комплектации, оставшейся после американцев, которые, в свою очередь, ранее вывезли около 100 готовых ракет. Одновременно шло изготовление отечественных ракет Р-1. Постановление о создании первой баллистической ракеты было принято 14 апреля 1948г., а 10 октября того же года состоялся ее первый запуск.
День 10 октября 1948г. считается началом нашего практического ракетостроения. Созданная на отечественной базе ракета показала характеристики не хуже, чем у «ФАУ-2», и была принята на вооружение. В честь первого пуска отечественной ракеты или «ФАУ-2», или Р-1, являвшейся копией немецкой ракеты, на космодроме Капустин Яр установлен ее полноразмерный макет. Фактически, это памятник первой ракете Вернера фон Брауна.
С.П. Королев начал создавать свои ракеты уже с ракеты Р-2, которая имела много конструктивных элементов, продуманных С.П. Королевым задолго до знакомства с «ФАУ-2» и дальность которой в два раза превышала дальность ракеты Р-1.
Так в России был установлен памятник «ФАУ-2», а сам Вернер фон Браун на месте первого старта установил огромный валун, на котором на бронзовой доске написано: «3 октября 1942г. этот камень упал с моего сердца. Вернер фон Браун».
И все-таки памятник на космодроме Капустин Яр следует считать и памятником героическому труду наших военных инженеров. Ведь нам после американцев достались только отдельные «железки». Вернер фон Браун уничтожил или скрыл не только от нас, но и от американцев технологию изготовления, все теоретические расчеты и результаты научно-исследовательских работ. Все это Королеву, Тихонравову, Мишину, Чертоку и другим пришлось в кратчайшие сроки разрабатывать заново. Именно благодаря этой работе мы и обогнали американцев в исследовании космоса при Королеве. Все свои идеи и наработки Вернер фон Браун вложил в ракету «Сатурн-5».
7 декабря 2008г. на радио «Эхо Москвы» сообщили, что Роскосмос и правительство города Москвы обсуждают вопрос о ликвидации на ВДНХ памятника первых наших стартов в космос ракеты «Восток».
Из Пенемюнде на озеро Селигер
Хорошо известно, что в 1945-46гг. из Германии было вывезено в СССР большое количество не только оборудования и заводов по всем отраслям промышленности, но и инженерно-технических кадров. Основная часть специалистов по ракетной технике, уничтожив всю техническую документацию в Пенемюнде, бежала к американцам. Вернер фон Браун так отозвался о вывезенных к нам немецких специалистах: «…. СССР все же удалось получить главного специалиста по электронике Гельмута Греттрупа… Но он оказался единственным крупным из специалистов Пенемюнде..». Вероятно, Вернер фон Браун не совсем точен, так как Гельмут Греттруп, наверное, симпатизировал Советскому Союзу, потому что, когда в Германии был организован институт Раббе для изучения и восстановления приборов и схем системы управления ракеты Фау-2, то директором этого института был назначен Греттруп, а шеф-директором стал Борис Черток. С помощью Гельмута Греттрупа полностью реконструировали всю структуру и содержание работ исследовательской испытательной базы фон Брауна в Пенемюнде.
Гельмут Герттруп
В Москве в НИИ-88, в то время головном ракетном институте, организовали специально для немецких специалистов-ракетчиков филиал № 1, который расположили на острове Городомль на озере Селигер, полностью изолировав их от отдела С.П.Королева в Подлипках. Правда, надо отметить, что немецкие специалисты по двигателям не были изолированы, и даже работали в должностях заместителями начальников отделов на фирме В.П. Глушко. Начальником отдела баллистических ракет на острове Городомль был назначен Гельмут Греттруп. В августе 1946г. перед Г. Греттрупом и рядом других специалистов, оказавшихся в нашей оккупационной зоне, была поставлена задача — на базе нереализованных возможностей ракеты Фау-2 разработать проект ракеты с дальностью до 600 км. К сентябрю 1947г. проект ракеты Г-1 (Р-10) был разработан и представлен на рассмотрение научно-техническому совету НИИ-88. Проект содержал ряд принципиально новых конструктивных решений. Это, прежде всего, отделяющаяся головная часть, раскрутка ТНА газами от основной камеры сгорания, несущие топливные баки, пакетное построение двигателей, использование газовых рулей и т.д. Забегая вперед, скажем, что многие идеи этого проекта были осуществлены при создании ракет Р-2, Р-7, Н-1 С.П. Королева и даже В.Н. Челомеем. Однако, главным, как считает Б.Е.Черток, было то, что Г. Греттруп изложил «доктрину создания ракетных систем»: «Ракета с дальностью 600 км должна быть ступенью для последующего развития ракет дальнего действия, и именно наша конструкция дает возможность для разработки ракет с еще большей дальностью действия». Далее он излагает эту доктрину. «При нашем методе для оценки проекта вполне достаточно представить теоретические основы. Параллельно с конструированием теоретические основы уточняются и подтверждаются посредством экспериментов. Мы являемся промышленным производством, от которого требуется изготовление объекта в определенные сроки, и, конечно, мы не в состоянии произвести теоретические работы в большом объеме.
Поэтому в процессе развития мы извлекаем теоретические разработки из эксперимента. Теория, главным образом, должна помогать найти правильное направление эксперимента. Для основных физических направлений НИИ должны давать необходимые пособия. Во многих случаях доказывается, что эксперимент быстрее приводит к цели и дает лучшие результаты, чем теория.
Второй возможный метод требует, как легко понять, времени. Для разработки ракет у нас мало времени, учитывая работы в США. Этот метод не является также и более важным. Из непосредственного сотрудничества теории конструирования и опыта получается надежность и завершенность конечного результата.
Этот метод имеет только одно преимущество: облегчается оценка разработки заказчиком. Но я думаю, что это преимущество является менее важным, чем значительное невыполнение сроков». (Б.Черток «Ракеты и люди», М.: «Машиностроение». 1999г. с. 205).
По решению первого НТС работу следовало продолжить, устранив ряд замечаний.
28 декабря 1948г. состоялся второй НТС, на котором были рассмотрены результаты устранения замечаний по первому проекту — ракете Г-1 (Р-10) и предложения по ракете на дальность 2500 км Г-2 (Р-12). Военно-политическое руководство оказалось в затруднительном положении. Принять к производству немецкий проект по идеологическим и политическим соображениям было неприемлемо, а сотрудничать с немцами С.П.Королев, Н.А. Пилюгин и М.С. Рязанский категорически отказались. Поэтому было принято решение закрыть отдел и немцев отправить в Германию. В период с декабря 1951г. по ноябрь 1953г. немецкие специалисты вернулись на родину. Кстати сказать, что-то подобное происходило и в Америке. Американцы воспользовались помощью Вернера вон Брауна только после провала попытки запустить свой первый искусственный спутник собственными силами.
Итог деятельности немецких специалистов по ракетной технике подвел Б.Черток: «Технический опыт немцев, конечно, сэкономил много лет (выделено авт.) творческой работы».
Филиал НИИ-88 продолжал функционировать, и после немецких специалистов на острове Городомле были установлены стенды для запуска ЖРД, в струях которого испытывались теплозащитные покрытия («Обмазка Дунаева») головной части ракеты Р-7 и других спускаемых аппаратов. При этих испытаниях стоял такой грохот, что жители близлежащего городка Осташково говорили, что на острове взрывают атомные бомбы. К. Лэндсатов рассказал еще одну историю о немецком специалисте. 1 апреля 2007 г. исполнилось 90 лет со дня рождения Адольфа Магнуса фон Зеемана. В конце 30-х он работал на фирме Рейнметалл-Борсинг. Работы фирмы Рейнметалл-Борсинг в ракетной области менее известны, чем таковые работы центра Пеенемюнде. Однако ей удалось не только разработать ряд интересных образцов ракет, но и довести их до производства и боевого применения. Конец войны застал Адольфа на полигоне Леба в Польше. Вместе с небольшой группой специалистов он был отправлен на работу в подмосковные Мытищи, где занимался различными вопросами создания твердотопливных оперативно-тактических ракет. В 1950-х годах немецких специалистов стали возвращать на родину. Фон Зееман к этому времени женился, и у него родился сын. Перспективы работы по ракетам в Германии у Зеемана, очевидно, не было. И он решил остаться в СССР. В советских документах его фамилию перевели, как Маринин. Он был принят на работу в КБ Надирадзе, где плодотворно трудился до пенсии и даже был удостоен правительственных наград. Его сын Игорь так же трудится в РКТ, возглавляя ведущий отечественный журнал посвящённый ракетостроению и космонавтике.
«Сигма-7» – седьмой полет в космос
3 октября 1962г. американский астронавт У. Ширра на корабле «Меркурий», который он назвал «Сигма-7», совершил седьмой полет в космос. До этого в космос слетали четыре наших «Востока» (Ю. Гагарин, Г. Титов, А. Николаев и П. Попович) и два «Меркурия» — Дж. Гленн и М. Карпентер. Полет У. Ширра — с 5 витками вокруг Земли. Впервые полет американского астронавта прошел без всяких неприятностей. После возвращения на Землю У. Ширра испытывал затруднения с ходьбой. Как предположили медики, это было обусловлено не только влиянием невесомости, но и тем, что во время полета американцы не только не имели возможности заниматься физическими упражнениями, но даже двигаться свободно. Напомним, что объем кабины корабля «Меркурий» составлял всего 1.1 куб.м. Полет проходил на высоте около 278 км.
У. Ширра 1.10.1962 г.
5 октября представитель ВВС США признал, что, если бы высота полета превысила бы 640 км, то возникла бы вероятность гибели У.Ширра. Дело в том, что 9 июля 1962 г. был осуществлен пуск ракеты Тор, которая вывела в космос ядерный заряд мощностью 1.45 Мт. Взрыв был осуществлен на высоте 400 км, в результате которого возник радиационный пояс. Интенсивность радиационного пояса представляла опасность для человеческого организма.
Сравнение КК «Меркуроий», «Джемени» и «Аполлон»
Без комментариев
На фотографиях Юрия Гагарина с 1962г. над бровью заметен шрам. Происхождение этого шрама рассказали Н. Каманин и Я.Голованов. Ниже приводятся их рассказы без комментариев.
Из дневника Н.Каманина
(«Скрытый космос». М.: «Инфортекст» 1995)
4 октября 1961г.
«За девять часов до назначенного отъезда из «Фороса» случилось происшествие, которое попортило очень много крови мне и многим другим людям, несущим ответственность за Гагарина. Это происшествие могло закончиться очень печально для Гагарина, меня и нашей страны. Юрий Гагарин был на волосок от нелепой и глупейшей смерти.
В этот день (3 октября) Юра с территории дачи не отлучался, за исключением прогулочной поездки на катере. Как я позже узнал, эта прогулка была опасной. Гагарин на четырехместную моторную лодку сажал по 6-7 человек, на лодке отсутствовали средства спасения. Юрий уходил далеко в море и делал очень резкие и опасные развороты.
За день Гагарин чрезмерно «напрощался». После ужина Юра сразу лег спать. Женщины играли в карты. В 22:00 я с женой ушел отдыхать, а в 23:50 она разбудила меня криком: «Коля, вставай! Внизу что-то случилось!» Через минуту я увидел Гагарина лежащим на садовой скамейке. Лицо и рубашка Юрия были в крови, на лице — рваные раны. Валя в слезах кричала: «Что же вы все стоите, помогите ему! Он умирает!» Срочно вызвали врача и начальника санатория. Через четыре часа приехали флотские врачи, сделали на месте операцию. Заключение: пробита надбровная кость, но рана не смертельная, над левой бровью останется шрам. Порекомендовали в течение трех недель сохранять постельный режим.
Из опроса Рудного, Масалова, Азбиевича, Титова, медсестры Ани, Валентины Ивановны и других людей я установил следующее. Гагарин проснулся около 22 часов, помогал купать Галку, а потом спустился в гостиную на первый этаж, где Валентина Ивановна с другими женщинами продолжала играть в карты, а мужчины — в шахматы. Юра «болел» за шахматистов, «помогал» жене, менял пластинки на проигрывателе, танцевал и был в нормальном состоянии. В 23:47-23:48 Юра сказал Вале: «Кончай играть, пошли спать!» — и вышел из гостиной. Через 2-3 минуты Валя, закончив играть в карты, спросила: «А где Юра?» Жена Серяпина с ехидцей сказала ей, что он пошел по коридору направо и зашел в одну из комнат. В коридоре находились три комнаты, из которых отдыхающие уже уехали. В двух комнатах Валя никого не обнаружила, третья — была закрыта на ключ изнутри. Валя резко постучала в закрытую дверь. Через несколько секунд она открылась, в комнате горел свет, а в дверях стояла медсестра Аня (27 лет). На вопрос Вали: «Где Юра?» — Аня ответила: «Ваш муж выпрыгнул с балкона». Балкон возвышался над уровнем земли на 2 метра, под ним была асфальтированная дорожка, окаймленная с внешней стороны цементированной бровкой. При прыжке Гагарин зацепился ногами за виноградные лозы, потерял равновесие и упал лицом на цементную бровку. Как рассказала медсестра Аня, она после смены с дежурства зашла в комнату отдохнуть, лежала на кровати одетой и читала книгу. Гагарин вошел в комнату, закрыл дверь на ключ и со словами: «Ну что, будешь кричать?» — пытался ее поцеловать… В это время раздался стук в дверь, и Гагарин выпрыгнул с балкона».
Из книги Я.Голованова «Заметки вашего современника»
(Изд. «Доброе слово» М.2001)
«В Артеке всё было весело и трезво: песни, пляски, красные галстуки. Но туда примчалась делегация из Ялты, приглашали на обед. На обратном пути заехали в Массандру, вина попили. Потом — обед с «отцами города» в Ялте. Герман «положил глаз» на секретаря горкома комсомола — красавицу с толстой косой — и исчез вместе с ней. Юру удалось запихнуть в машину. На Форос вернулись уже под вечер, легли спать. Ночью Юра вспомнил, что в столовой ему улыбалась хорошенькая официантка, и решил её навестить. Валя проснулась — нет «первого в мире»! И бросилась его искать. Комната официантки была на втором этаже. Юра, как истинный джентльмен, выпрыгнул в окно. Под окном была круглая клумба, отороченная кирпичами, стоящими уголком. Ноги Юры зарылись в мягкую землю клумбы, и он со всего маху ударился бровью об острый край кирпича. Когда потом мне рассказывал об этом Каманин, он говорил, что вид у Юры был ужасный: всё лицо в земле и залито кровью. Николай Петрович признался, что хотел застрелиться. Ну, потом Юру забинтовали, примчались врачи. 17 октября в Москве открывался XXII съезд партии, и Хрущев задумал, что он будет сидеть в президиуме съезда с Гагариным по правую руку и с Гагановой по левую. Теперь все его планы поломались, и Никита Сергеевич пришёл в неописуемую ярость (удивительно, как Каманин уцелел). Тут Каманин вспомнил о Титове и понял, что дело совсем плохо: космонавт № 2 исчез. Немедленно в Ялту были брошены «службы поиска», которые вскоре обнаружили Германа и вернули в Форос. Съезд продолжался 9 дней, но Гагарин появился день на пятый. Рана была очень заметна, приказано было не фотографировать его анфас. Пашка Барашев опубликовал потом в «Труде» коротенькую легенду о том, как Юра гулял в Крыму в горах с младшей дочкой на руках, оступился и, спасая ребёнка, разбил себе голову. Впрочем, Пашке никто не верил».