Заслугой Сергея Павловича Королева является то, что в первое 10-летие Космической эры он смог сделать военный космос (Ближний космос) побочным продуктом настоящих космических исследований Дальнего космоса. Вернер фон Браун как-то сказал: «Только финансирование со стороны Армии и военные заводы были единственной возможностью на пути к космическим полетам». (Н/К № 5, 2007г.)
Существует миф о субботнике 1918г., на котором В.И. Ленин нес бревно, и ему кто-то помогал. Таких помощников по мемуарам насчитывается около сотни. С чем-то подобным мы сталкиваемся при описании деятельности С.П. Королева в мемуарной литературе начала XXI века. «Бревно» все длиннее и длиннее, а то некоторым уже не ухватиться. Кажется парадоксальным факт, изложенный Я. Головановым в «Записках вашего современника»: «Из рассказов Нины Ивановны Королёвой:- Конная милиция при входе на Красную площадь давила людей, и мы с Сергеем Павловичем туда не попали, поехали домой. Встречу Гагарина на Красной площади Сергей Павлович смотрел дома по телевизору». Впрочем, нет ничего удивительного — до конца жизни С.П. Королев оставался инженер-капитаном запаса 3-го разряда.
Известно, что до запуска первого спутника имя С.П. Королева было малоизвестно даже в узких кругах военно-промышленного комплекса. А.В. Пало вспоминает: «В конце 1944г., где-то в ноябре, после возвращения Сергея Павловича из заключения, мы неожиданно встретились в институте. Как-то, проходя по коридору, смотрю, навстречу идет Сергей Павлович, я сразу: «Здравствуйте, Сергей Павлович», — протягиваю ему руку. Сейчас это кажется естественным, а в то время – нет. Он мне говорит: «А ты не боишься?». Я отвечаю: «Нет, Сергей Павлович». Хотя то время было сложное и трудное. Мы поговорили о состоянии работ, которые проводились в его отделе. Я, говорит, забыл, не знаю, какие номера. У меня есть документальное разрешение на знакомство с этими делами, и я составляю отчет о выполненных ранее работах. Мы пошли в первый отдел, там он предъявил свои документы, я ему назвал номера дел. Памятно еще одно – он мне заявил: « Я тебе очень благодарен». Я его спрашиваю: «За что?». «Ты, — говорит,- в отчете о полете ракетоплана написал, что это ракетоплан моей конструкции».
Приведем еще один эпизод. На ленте «Новости космонавтики» (30.03.2008г.) появилось сообщение, что первому начальнику космодрома Байконур генерал-лейтенанту А.И. Нестеренко (1908-1995) 30 марта исполнилось 100 лет. Не умоляя заслуги А.И. Нестеренко в создании космодрома Байконур, все-таки стоит отметить один из эпизодов его деятельности. А.А. Максимов в книге «Дороги в космос» (М., МАИ, 1992г.) пишет: «Приведу такой пример. Тогда (1951г., или, может быть, 1949г.) начальником НИИ МО был А.И. Нестеренко. Он заслуженный, грамотный человек. Но мы не могли ему простить предательства по отношению к ракетной технике. Возглавляя ракетный институт во времена Сталина и Берии, когда «черный ворон» интенсивно курсировал, он написал докладную в ЦК. В ней он указал, что группа во главе с Королевым занимается разработкой ракет типа ФАУ-2, что это является экономической диверсией. Одной из причин проигрыша войны Германией является то, что они затратили много средств на создание ракеты ФАУ-2 и что эти полторы тысячи ракет, которые сделали немцы за войну, никакой погоды не сделали. Точность попадания у них плохая и заниматься ими не надо. И все те, кто занимается этим делом, заводят в тупик. Представляете, что значила в то время такая докладная. Как Королеву попала копия этого письма – не знаю, но он потом припомнил это Нестеренко. Устинов сумел каким-то образом нейтрализовать это письмо. Но факт оставался фактом. И с этого момента Нестеренко для нас не существовал».
Руководители многих предприятий считали Королева фантазером и не хотели заниматься рискованной ракетно-космической тематикой. Г. С. Ветров писал: «Еще в ноябре 1955г. в ответ на письмо Королева о работах по ИСЗ директор НИИ по системам управления М.С.Рязанский, ссылаясь на отсутствия опыта в этой области, отказался от участия в работах по системам управления для космических аппаратов. Это обстоятельство не смутило Королева и даже не изменило (для стороннего наблюдателя) его отношения к Рязанскому. Королев лишь принял меры к организации в дальнейшем этих работ в ОКБ и пригласил группу специалистов во главе с Б.В. Раушенбахом».
Кстати об ИСЗ. И.Е. Шашков пишет: «В войсковой части 25840 Тихонравов выступил с докладом о возможности запуска космических аппаратов при помощи специальных ракет. После доклада взял слово присутствующий первый зам. Королева, ныне академик, Мишин и высказал сомнение в осуществлении идеи Тихонравова». («Дороги в космос». — М.:МАИ, 1992г.). Вероятно, речь идет о выступлении М.К.Тихонравова 14 июля 1948г. на годичном собрании ракетного отделения Академии артиллерийских наук с докладом «О возможности получения при современном уровне техники первой космической скорости с помощью многоступенчатых ракет и создания искусственного спутника Земли».
Этот факт свидетельствует о том, насколько неожиданно и революционно в то время даже для науки была идея выхода в космическое пространство. А через 2 года вышло постановление СМ СССР № 4814-2095 от 4 декабря1950г. «Исследование перспектив создания ракет с большой дальностью полета с целью получения их основных конструктивных и лётно-тактических характеристик» и, как следствие этих работ С.П.Королева, 20 мая 1954 г. выходит Постановление о разработке ракеты Р-7, которая и подняла первый спутник.
Неудачей окончилась попытка С.П. Королева найти в Москве организацию, которая бы занялась разработкой лунохода. И он нашел эту организацию в Ленинграде – ВНИИТрансмаш (В.С. Старовойтов). Есть и другие примеры. Поэтому первые проекты С.П.Королева зачастую осуществлялись не благодаря помощи коллег ВПК и военных, а вопреки.
В журнале «Информация и космос» № 4 за 2006г. опубликована статья Цыцулина А.К. и Ресовского В.А. «Королевское космическое телевидение». В статье довольно подробно рассматривается деятельность ленинградского НИИ Телевидения по созданию космических фототелевизионных систем в период 1956-1966гг. и роль в этом С.П.Королева. Особенно подробно излагается история создания первого технического задания на проведение научно-исследовательской работы по исследованию возможности создания и разработки телевизионного оборудования для объекта «ОД», утвержденное С.П. Королевым 22 августа 1956г. В статье красной нитью проводится мысль, что в то время создание космического телевидения считалось «фантазией» и именно С.П. Королев был главным инициатором этого проекта. Даже М.В.Келдыш, якобы, сомневался в его осуществлении. В статье, в частности, пишется: «Отдавая должное вкладу М.В. Келдыша в становлении космического телевидения (в частности, от утвердил ТЗ второго этапа работ по теме «ОД»), нельзя не заметить, что, выдавая первое техническое задание НИИ-380 (ВНИИТу) на разработку космического телевидения, С.П. Королев счел необязательным подписывать его у Келдыша, хотя его фамилию (как председателя спецсекции при президиуме АН СССР по объекту «ОД») и напечатали на титульном листе. Выдавая ТЗ, С.П. Королев воспользовался формальным наличием инициированного им постановления СМ СССР № 149-88 от 30.01.1956г., посвященного будущему первому спутнику. Важно, что в этом Постановлении речь шла о простейшем, неориентированном спутнике и о космическом телевидении не могло быть и речи».
Здесь авторы допускают ошибку. Постановление № 149-88 относилось не к простейшему спутнику (ПС), а вообще к спутнику (объекту «Д»). Поэтому ссылка на «формализм» С.П. Королева не совсем корректны. Работы по созданию первого ИСЗ затягивались в связи с отработкой ракеты Р-7.
С.П. Королев в начале 1957г. пересмотрел концепцию запуска первого спутника и им был предложен простейший спутник (ПС). Вот, как пишет об этом Г.С. Ветров: (Источник: Постоянный адрес статьи — ): «Главная мысль, которую он хотел изложить, состояла в том, что ракету путем некоторых переделок можно приспособить для пуска в варианте искусственного спутника Земли, имеющего небольшой полезный груз в виде приборов весом около 25 кг… и отделяющийся шаровидный контейнер собственно спутника диаметром около 450 мм и весом 40-50 кг». Приведенные факты дали основание Королеву ставить вопрос так: «Просим разрешить подготовку и проведение первых пусков двух ракет, приспособленных в варианте искусственных спутников Земли в период апрель-июнь 1957г. до официального начала Международного геофизического года, проводящегося с июля 1957г. по декабрь 1958г». При этом Королев обращал внимание на то, что первый запуск объекта Д, «учитывая большую сложность в создании и отработке аппаратуры для научных исследований, может быть произведен в конце 1957г.».
В связи с новым предложением ОКБ было принято соответствующее Постановление Совмина 07.02.57г., в котором цель эксперимента определялась так: «Выведение простейшего неориентированного спутника Земли (объект ПС) на орбиту, проверка возможности наблюдения за ПС на орбите и прием сигналов, передаваемых с объекта ПС». Кроме того, предусматривалось попутное накопление опыта по ракете Р-7, на отработку которой отводился весь 1957г. Это обстоятельство в значительной мере способствовало положительному решению по ИСЗ, роль которого осознавалась далеко не всеми. В ходе отработки ракеты Р-7 выявились обстоятельства, которые высветили мудрую дальновидность предложений ОКБ по созданию ПС, как предшественника объекта Д. Кроме трудностей с отработкой научной аппаратуры, о чем уже шла речь, мощность двигателей ракеты оказалась ниже проектной. Добиться нужных характеристик 309-310 единиц удельной тяги в пустоте можно было не раньше начала 1956г. Но имеющейся мощности — 304 единицы было достаточно, чтобы вывести на орбиту спутник весом 80-100 кг. Необходимость уменьшения веса спутника неизбежно приводила к сокращению объема научных исследований. Чтобы приспособить ракету Р-7 для запуска ПС, оказались в основном достаточными доработки, предусмотренные в проекте объекта Д.
15 февраля (по Г.С.Ветрову — 7 февраля) 1957г. было принято Постановление ЦК КПССС и СМ СССР № 171-83сс о мерах, необходимых для обеспечения запуска в течение Международного геофизического года простейших искусственных спутников Земли. Это показывает, что объект «ОД» и объект «ПС» — два различных космических аппарата. Далее, если внимательно прочитать согласованное ТЗ, то можно увидеть, что параметры телевизионной камеры свидетельствуют о том, что эта камера предназначена для работы внутри космического аппарата, летающего на высотах 300-500 км, т.е. это ТЗ предусмотрено для телевизионной камеры корабля Гагарина, а не для съемки других планет.
Необходимо отметить большое значение работ НИИТелевидения в этот период по фотографированию поверхности Луны и созданию атласа лунной поверхности по результатам полетов АМС «Луна-3» (4.10.1959), «Зонд-3» (18.07.1965), «Луна-9» (31.01.1966), «Молния-1» (25.04.1966) и других.
Авторы вышеупомянутой статьи ничего не рассказали о визите С.П. Королева в НИИТелевидения. Раскрыв книгу Б.Н. Формозова «О создании электронной промышленности в СССР и перспективах российской электроники» (СПб, 2007г.) на странице 95 читаем:
«Директором ВНИИТ тогда был Игорь Александрович Росселевич, а начальником лаборатории, в которой уже был разработан бортовой малокадровый канал «Кречет», был профессор И.Л. Валик. Оба этих ученых мужа, как и подобало в те годы «лучшим» советским директорам МПСС, постарались отбиться от сложного и рискованного предложения С.П.Королева.
И.Л. Валик в это время находился в отпуске и отдыхал в Крыму. Временно обязанности начальника лаборатории исполнял мало кому известный сравнительно молодой ведущий инженер Петр Федорович Брацлавец. Сейчас более подробно о творческом пути Петра Федоровича можно прочитать в книге А.К. Цыцулина «Телевидение и космос».
С.П.Королев пришел в лабораторию И.Л. Валика и провел технические переговоры о возможности создания в короткий срок такой аппаратуры с П.Ф. Брацлавцем. Брацлавец, как дисциплинированный человек, позвонил И.Л. Валику в санаторий в Крым. Тот с яростью запретил ему подписывать какие бы то ни было протоколы, пригрозив по возвращении из отпуска уволить Брацлавца в случае, если он что-нибудь подпишет с Королевым.
Л.И. Хромов в лаборатории И.Л. Валика был молодым аспирантом, недавно окончившим физический факультет ЛГУ и занимавшимся теоретическими исследованиями, связанными с теорией передачи информации по телевизионным каналам. Л.И. Хромов предупредил П.Ф. Брацлавца, что, подписав протокол с С.П. Королевым, он рискует обрушить на себя гнев как И.Л. Валика, так и И.А. Росселевича. Но П.Ф. Брацлавец подписал протокол внизу рядом с подписью С.П. Королева. В Министерстве промышленности и средств связи ничего не оставалось, как признать этот факт и открыть ОКР (без этапа НИР) по бортовой малокадровой фототелевизионной системе».
Приведем ещё два эпизода .
22 мая 1959г. было принято решение о разработке корабля-спутника для создания военной разведки. А далее в Постановлениии говорилось об использовании этого корабля для запуска человека в космос. Вот как пишет об этом Б. Черток:«В майском постановлении 1959г. создание спутника для фоторазведки ставилось неотложной оборонной задачей. Запуск «человека на борту» тогда еще не считался первоочередным, и Министерству обороны по этому поводу вообще никакой инициативы не проявило». В реальности, 12 апреля 1961г. в космос летит Гагарин, а первый успешный запуск фоторазведчика («Космос-4») состоялся 26 апреля 1962г. Таким образом, С.П. Королев при создании проектов двойного назначения основное внимание уделял Дальнему космосу.
9 мая 1960г. по предложению С.П. Королева принимается решение о создании на базе двухступенчатой ракеты Р-7 четырехступенчатой ракеты «Молния» (8К78). Как декларировалось, основная цель ракеты «Молния» – создание системы спутниковой связи. Одновременно в Постановлении указывалось, что ракета будет использоваться для запуска аппаратов к Луне, Венере и Марсу. В реальности первый успешный запуск спутника «Молния» был осуществлен только 14 октября 1965г., а до этого около 5 лет С.П. Королев, в порядке отработки ракеты, осуществил более 25 запусков к Луне, Венере и Марсу.
Вот ещё один пример. На первой и второй ступенях ракеты Р-7, осуществившей запуск первого спутника, стояли двигатели В.П. Глушко, что обеспечивало вывод на орбиту не более 1,5 т. А для вывода на орбиту высотой 330-350 км корабля весом около 5 т требовалась третья ступень со своим двигателем. ОКБ В.П. Глушко такой двигатель создать в необходимые сроки не смогло и, если бы не гениальность С.П. Королева, организовавшего у себя в ОКБ-1 проектирование и создание такого двигателя, то не было бы в те сроки ни лунной программы, ни полета Ю.А. Гагарина. В журнале «Наука и жизнь» (№ 4, 1994г.) приведен текст служебной записки С.П. Королева от 01.04.1963г., в которой описана эта поистине драматическая ситуация.
В.П. Мишин в интервью («Правда» от 12.04.2001г.) именно об этом говорит. По его словам, он, как заместитель С.П. Королева, был ответственен за вопросы создания двигателя и баллистику. Еще при осуществлении полетов первых космических ракет к Луне, встал вопрос о создании третьей ступени ракеты Р-7. Третья ступень была необходима для разгона посылаемой к Луне ракеты до второй космической скорости — 11,2 км/сек. И, конечно, если бы третья ступень — блок Е (код лунной программы), как ее называли, не была бы отработана к 1961г., полет Ю. Гагарина невозможно было бы осуществить. Таким образом, на первых этапах лунной программы С.П. Королев отрабатывал ракету для полета пилотируемого спутника. Двигатель был создан конструкторами ОКБ-1, которым руководил М. С. Мельников, и в ОКБ в Воронеже, которым руководил С. А. Косберг. Таким образом, С.П. Королев и В.П. Мишин сделали двигатель за В.П. Глушко, при этом в ОКБ-1 М.В. Мельниковым был впервые создан жидкостной реактивный двигатель по «замкнутой схеме».
А вот ещё один эпизод из тех дальних времён, когда С.П. Королев искал конструктора для ракетных лодок. А.А. Запольский «Ракеты стартуют с моря» (СПб., СПМБМ «Малахит», 1994г.): «Эта работа предлагалась нескольким главным конструкторам, но, видимо, отсутствие аналогов вызвало у них сомнения в возможности выполнения подобной работы в ограниченные сроки. Начальник отдела ЦКБ 16 В.И. Ефимов вспоминает, что в конце 1953г. состоялась встреча Н.Н. Исанина с С.П. Королевым у него в ОКБ-1. Сергей Павлович показал гостю ракету «Р-11» и поделился своими замыслами. Н.Н. Исанин, отдавая себе отчет в сложности, поставленной перед ним задачи, принял предложение С.П. Королева».
Так сквозь «тернии» военно-чиновничий системы и неверия современников Сергей Павлович Королев прорывался в Космос.