Гавриил Михайлович — истинно русский человек: дружелюбен и мягок к друзьям и суров к врагам, нетороплив в решениях, но скор в действиях, беззаветно верен своему долгу перед Родиной.
И судьба его типична для русского крестьянского сына, молодость которого совпала с рождением и молодостью советского государства. Детство было трудное: как старший в большой семье, оставшейся без отца-кормильца, ушедшего на германскую войну, с девяти лет познал все тяготы крестьянского труда. А хотелось учиться. Особенно на слесаря. Мечтал сделать своими руками железные полозья к самодельным конькам и красивый кинжал, какие были у соседского парня — ученика ремесленного училица.
И мечта сбылась. Как лучшего ученика деревенской школы приняли в училище. Учился упорно, с большой охотой. Этому немало способствовал и хороший наставник -мастер. Однажды повез он учеников на ближайшую станцию Сасово. Впервые увидели ребята «живой’* паравоз. Мастер предложил сделать самим локомобиль. Точили, фрезеровали, пришлифовывали и сделали. Запыхтела машина, застучали золотники, завертелись шатуны. Вот радость-то была! Мастер умный человек был: на этой забаве сделал из ребят настояцих слесарей. Знал — такие марку училица нигде не уронят. Так оно и было. Где бы потом ни работали ребята — везде высоко ценили их «золотые руки»!
В конце 1927 года поступил Гавриил Михайлович на московский завод АМО (ныне автозавод им.Лихачева). Получил хорошую рабочую закалку. Там же вступил в комсомол и по комсомольской путевке попал в школу, где готовили техников-прибористов для военно- воздушных сил. Учился и окончил школу на отличио. Попросился в Севастопольскую школу летчиков на работу техником по приборам.
Завидно смотреть, как летают учлеты. Очень хотелось самому полетать. Опять упорство и старание привели к желанной цели — послали на курсы штурманов, а по окончании их — штурманом отряда в бригаду тяжелых воздушных кораблей ТБ-3.
Гавриил Михайлович привык делать любую работу добросовестно и только отлично. Так и здесь, осваивая новую технику, выполняя учебные полеты, он стал отличным штурманом, что не преминуло заметить высокое начальство. И вот первое ответственное поручение — срочно доставить на остров Удд запасные части к самолету Чкалова, только что закончившему свой знаменитый перелет на побитие рекорда дальности.
Через тайгу и горные хребты в рекордно короткий срок привел два тяжелых самолета молодой штурман от Москвы до Дальнего Востока. В то время это было подвигом. Золотые часы от наркома Ворошилова и теперь напоминают Гавриилу Михайловичу тот смелый перелет.
Когда вернулись в Москву прочли в газетах: в Испании гражданская война. Республика в опасности. Собрались кучкой и решили: давайте пойдем в ЦК — попросимся добровольцами в Испанию. Так и сделали.
- Ну что ж, товарищи, — сказали там, — ценим ваше благородное стремление. Если возникнет такая необходимость — вызовем.
И вот вызов. Приехали в ЦК.
- Вы просились в Испанию. Имейте в виду: это трудная задача. Вы поедете на свой страх и риск. И никто вас не неволит ехать туда. Подумайте хорошенько прежде чем окончательно решать.
-Да мы уж давно подумали и все решили. Мы согласны!
- А дальше — говорит Гавриил Михайлович — дело было так.
«До Парижа ехали с комфортом. В Париже встретил товарищ из нашего посольства. Немного отдохнули, огляделись и поехали дальше поездом до Тулузы. Приехали. Вышли из вагона. Кругом чужие люди, чужой язык. Куда идти? Кого и как спросить? Отличить нас от окружающей публики наверное было не трудно. Наши костюмы, наша скованность, молчание (мы боялись говорить друг с другом по-русски) — все это контрастировало на фоне шумной, говорливой французской толпы. Подошел человек. Видимо француз. На ломаном русском языке сказал:
- Идите за мной.
Не провокатор ли? Куда приведет? Но пошли. Привел к аэродрому.
Но не к зданию аэровокзала, а куда-то в угол летного поля.
- Ждите здесь.
Вдруг видим, садится самолет спортивного типа. Быстро рулит прямо к нам. Двигатель не выключает. Наш провожатый дает знак: дескать быстро в самолет. Мы бегом в самолет. Только залезли в кабину, самолет с ходу пошел на взлет. Через несколько минут под нами появились горы. Это были Пиренеи. Потом показалось море. Самолет перешел на бреюций. Летели долго. Но вот и посадка. Вышли из самолета. Никто не встречает. Куда и к кому нас привезли? Может быть к фашистам? Идем к зданию аэропорта. Подходит испанец.
— Русси пилот? — Что ему ответить? У нас на руках документы русских белоэмигрантов.
- Вы из России?
- Нет, мы из Парижа.
Испанец улыбается и говорит: — Поедете в гостиницу, а завтра в Мадрид. Ну раз в Мадрид, значит к нашим. После всех переживаний сегодняшнего дня с удовольствием улеглись на мягкие гостиничные кровати.
Вдруг слышим на улице шум толпы. Стучит в дверь хозяин гостиницы.
— Народ собрался. Просит вас выйти на балкон. Показать русских пилотов. Вышли. Народу пропасть. Овации, крики: — Вива русса! Вива Испания! Оказывается, это собрались испанские добровольцы. Они шли защищать свою Испанию от фашизма. Никогда мы не видели такого порыва, такой восторженности, такого бурного выражения любви к нам, как к представителям страны Советов, пришедшей на помощь народу далекой Испании, попавшему в беду. Вся эта незабываемая картина создала в нас такой боевой настрой, что мы готовы были хоть сейчас ринуться в бой за этих простых и мужественных людей.
Вскоре мы отправились в Мадрид, а затем на аэродром Алкала. Здесь нас встретили авиационный атташе советского посольства Борис Федорович Свешников и несколько советских летчиков и инженеров, прибывших сюда несколькими днями раньше. Среди них были летчики-истребители Иван Копец, Ковалевский, Евгений Ефдыгин и летчики-бомбардировщики Виктор Хользунов, Георгий Тупиков, а также эмигранты, долгое время жившие в Советском Ооюзе — немецкий коммунист Эрнст Шахт и итальянец Примо Джибелли. Наш «крестный отец» Б.Ф.Свешников дал нам новые фамилии и имена. Так с его легкой руки я стал Феликсом.
Мы ознакомились с имеющимися у республиканцев самолетами, которые оказались безнадежно устаревшими. Это были деревянный триплан «Ньюпор», снабженный одним пулеметом и использовавшийся в качестве истребителя, и одномоторный двухместный бомбардировщик «Брегге-19», который строился в Испании по французской лицензии. Скорость его не превышала 120 км/час. Самолет имел восемь замков для подвески 10-килограммовых бомб, но поскольку таковых не было, подвешивали килограммовые.
Чтобы повысить эффективность боевых действий с такого самолета мы предложили перейти на штурмовые действия с бреющего полета, на что испанское командование сначала посмотрело довольно скептически. Для этой цели была создана группа в составе трех экипажей. В нее вошли В.С.Хользунов со штурманом А.Хевеши, Г.Тупиков со мной и Примо. Джибелли со штурманом испанцем, которого мы звали Ракоша.
На следующий пень нас перебросили на аэродром Хетафе в 17-18 километрах южнее Мадрида. Самолет «Брегге-19» оказался простым в управлении и наши летчики овладели им в короткий срок. Первое, полученное нами боевое задание предусматривало нанесение бомбовых ударов по артбатареям и батальону пехоты противника. Провожать нас в первый боевой полет вышла почти вся эскадрилья. Взлетели звеном. Строй плотный — крыло к крылу. Используя складки местности, летим на высоте не более пяти метров. Сердце бьется учащенно, как у охотника, крадущегося к зверю…
Но вот и цель. Машины одновременно взмыли вверх. Батарея почти под нами, бросаем бомбы. Промахнуться невозможно — все так близко и все, как на ладони.
Но вдруг раздается оглушительный взрыв, в лицо чем то плеснуло, залило гдаза. Первое впечатление, что поблизости разорвался снаряд. Но раздумывать некогда, хотя почти ничего не вижу, стреляю наугад под деревья, по скоплениям пехоты. Проскочили деревню, скорее к своим. До них совсем недалеко. Идем на высоте 100 метров. Стало ясно — пробит бензобак.Мотор заглох. Но мы всеже дотянули до границы своего аэродрома. К нам бегут люди, помогают выйти из кабины. Вылезаем, осматриваем самолет. Он весь изрешечен пулями, но военное счастье улыбнулось нам! Мы возбуждены, радостны. Но через несколько минут наша радость омрачается: узнаем — погиб замечательный человек испанец Гакоши. Вражеская пуля угодила ему прямо в висок, когда он, привстав, вел стрельбу из пулемета.
Весь сентябрь 1936 года прошел в боях с противником в неравных для нас условиях. Но вот в октябре пришли из Советского Союза самолеты СБ, упакованные в ящиках. Их быстро собрали и на аэродроме Альбасете начала формироваться первая эскадрилья бомбардировщиков СБ. Командиром эскадрильи был назначен Эрнст Шахт, а ее штурманом я.
Потом, когда пришла еще партия самолетов и было сформировано еще две эскадрильи, в целях рассредоточения самолетов,нас пере— бросили на аэродром Томельосо. Отсюда мы производили налеты на аэродромы противника, бомбили железнодорожные узлы и поезда на перегонах, поддерживали обороняющиеся республиканские войска под Мадридом. Действуя в плотном строю группами в шесть-восемь самолетов, мы наносили удары по тылам противника. Высокие по тому времени летно-тактические данные самолетов СБ, хорошая выучка и самоотверженность летного состава способствовали успешному выполнению задач с минимальными потерями.
Хочется рассказать про один курьезный случай, чуть не окончившийся для нас трагически. Однажды мы получили задание произвести воздушную разведку противника на границе с Португалией. Полетели одним самолетом: летчик Тупиков, штурман Прокофьев и стрелок-радист Серков. Задание выполнили и возвращались на свой аэродром. Не доходя до линии фронта вдруг что то застучало в левом моторе. Вскоре пришлось его остановить. Стали тянуть на одном. Шли со снижением на малых оборотах. Мотор стал перегреваться. Надо садиться. Смотрю по карте — вроде линию фронта перетянули. Но кругом горы. На наше счастье в русле речушки увидели песчаную отмель. Сели «на живот». Самолет остановился у самой скалы, наверное до нее оставалось не более пяти метров. При открывании астролюка у меня чем то заклинило ноги,так,что вылезти не могу. Тупиков слез на землю. Стрелок был еще в кабине. Смотрим бежит толпа. Кто с вилами, кто с ружьем, а кто и просто с дубиной. Самолет СБ еще не видело местное население и они приняли его за чужой. Схватили Тупикова, скрутили ему руки назад. Что-то возбужденно кричат. Показывают — становись к скале. Я кричу стрелку:
— Не вылезай! Дай очередь из пулемета над головами!
Прогремели выстрелы. Толпа в испуге отпрянула. Кричу им: — Мэра сюда! Позовите мэра!
Вскоре на коляске приезжает местная власть в сопровождении нескольких милисиан вооруженных карабинами. Говорю:
— Подойдите сюда!
Один из них, видимо, старший сделал несколько шагов. Потом показывает жестом: -Вылезай. Я при всем желании вылезти не могу.
Говорю опять: — Самолет республика! Снял свой пистолет и бросил к его ногам. Кое-как об*яснил чтобы освободили ноги. Вылезли мы со стрелком. Тупикову освободили руки. Нам разрешили снять с самолета прицел, пулемет, взять парашюты и карты.
Поехали в мэрию. Там нам учинили допрос. Говорим:
— Мы пилоты республики. Позвоните на аэродром Альбасете. Звонят туда. Оттуда вылет нашего самолета не подтвержают.
Дело в том,что наше командование находилось в Альбасете, а вылетали мы с замаскированной и строго засекреченной полевой площадки, недавно созданной возле населенного пункта Томельосо. Называть ее запрещалось, что бы не открыть противнику. По этой причине мы не могли ее назвать и здесь при допросе. А в Альбасете почему-то не знали о нашем вылете.
Отсутствие подтверждения о нашем вылете естественно усилило подозрение о нашей принадлежности к пилотам республики и нас отвели в комнату для заключенных. Правда, принесли нам туда по чашечке кофе. К вечеру подошли две машины. В первую рядом с шофером посадили Туликова, сзади меня с двумя конвоирами. На подножках еще по конвоиру. Во второй машине наш стрелок с таким же конвоем. Планшет с картой остался у меня.
Так как место, где мы сели, было близко к линии фронта, у нас не было твердой уверенности в политической принадлежности пленивших нас людей. Наверно в такой же степени они не были уверены, что мы не франкисты. Все должно было выясниться там, куда нас привезут. Выехали на шоссе, идущее на Мадрид через Толедо. Но Толедо занято фашистами. Следовательно, если не доезжая Толедо не свернут направо, то нас повезут к фашистам. Надо ждать перекрестка — на нем будет решаться наша судьба. Пока ехали я нащупал что-то жесткое. Это оказался парабеллум шофера, который он забыл на сиденье. Я потихоньку прибрал его и подготовил к действию. Говорю Тупикову:
— В случае возни, хватайся за руль, а я управлюсь с задними.
Я сказал ,,возни,, для конспирации, подразумевая проезд перекрестка прямо, хотя испанцы конечно ничего все равно не поняли и запретили нам переговариваться. Тупиков мотнул головой, дескать, понял. Сидим как на иголках… Но вот наконец перекресток. Резкий поворот направо. Все вздохнули свободно. Мы потому, что поняли — едем к своим, а конвоиры — по нашему поведению — поняли,что мы не франкисты. Остановились у ближайшей таверны. Конвоиры угостили нас пивом. А я, улыбаясь, показал им парабеллум. Они сперва остолбенели,а потом расхохотались.
Приехали в Томельосо. Встретили наши. Бросились поздравлять. Конвоиры стали в сторонку и чувствовали себя неловко. Но мы их ободрили, сказали, что бдительность нужна, но не надо сразу совершать самосуд. Через день они привезли машину фруктов и вина, взяв в этом отношении постоянное шефство над нашей частью. Так был исчерпан этот инцидент.
По испанской республиканской армии был издан приказ — впредь тщательно разбираться с экипажами случайно севших или сбитых самолетов.
31-го декабря 1936 года состоялось первое награждение орденами участников боев в Испании. Гавриил Михайлович был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Человекам двенадцати было присвоено звание Героя Советского Союза. В том числе командиру эскадрильи, в которой воевал Гавриил Михайлович — немцу-интернационалисту Шахту. Шахт говорил Гавриилу Михайловичу:
- Извини меня — я меньше тебя летал, а мне присвоили Героя. Тебя тоже представляли, но это звание сейчас дали тем, кто уезжает из Испании из-за ранения. Я уверен — ты тоже будешь Героем.
Когда Гавриил Михайлович вернулся на родину в июне 1937-го года и отдыхал в Кисловодске, он прочел в газете, что майору Гавриилу Михайловичу Прокофьеву (а он приехал сюда капитаном) постановлением ВЦИК СССР присвоено звание Героя Советского Союза. Сразу столько радостных известий! Этот день запомнился на всю жизнь!
Кончился отдых. Явился к командующему ВВС Алкснису. Получил задание — Нужно из Алма-Аты перегнать в Китай группу в 100 самолетов. Командир группы Адам Залевский. Вы назначаетесь штурманом группы. Трасса трудная, неисследованная, карт на маршрут почти нет. Вылет завтра утром в Алма-Ату. Там уже все готово к отлету. Желаю удачи.
Так сразу же снова вошел в рабочий режим. Несмотря на срочность подготовки и сборов перелет прошел благополучно. Но на аэродроме посадки, сразу же после рассредоточения самолетов, попали под бомбежку японских самолетов. Ни один наш самолет не пострадал.
В марте 1938 года Г.М.Прокофьев был назначен Главным штурманом советских военно-воздушных сил. Но кабинетная работа была не по душе Гавриилу Михайловичу и он обратился с просьбой к наркому Ворошилову отпустить его поближе к самолетам. Так он оказался начальником курсов, а затем начальником Полтавской школы штурманов. Здесь было интересно — готовили молодых штурманов на восьми различных типах самолетов. Здесь бурлила шумная авиационная жизнь, прямо на глазах росла молодая, полная энергии новая смена летунов. Большой практический и боевой опыт Гавриила Михайловича служил поучительным примером для обучающихся молодых штурманов.
Вскоре после испанских событий — говорит Гавриил Михайлович — конструктор С.В. Ильюшин предложил построить бронированный самолет-штурмовик (прообраз будущего Ил-2). Летчики, воевавшие в Испании на Р-5, а с ними и истребители требовали от самолета высокой маневренности, а 200 килограмм брони резко ухудшали это качество. Возникли горячие споры. Конструктор и инженеры доказывали, что броня повысит жизнеспособность самолета и экипажа и тем самым компенсирует некоторые потери в маневренности, как средстве защиты от ПВО противника. Одним из доводов летчиков — противников брони, был тезис, что на всякую броню могут быть разработаны новые бронебойные средства. Присутствовавший на совещании И.В.Сталин, внимательно вслушивался в этот спор, спокойно попыхивал трубкой, не мешая никому высказывать свое мнение. А в конце резюмировал:
— Чтобы метко поражать врага надо летать низко. Значит броня нужна. Что касается бронебойных пуль и снарядов, то ими нельзя снабдить каждую солдатскую винтовку или пулемет, то-есть они не могут быть массовыми. Следовательно вероятность поражения ими самолета и экипажа не так уж велика. Самолет, предлагаемый товарищем Ильюшиным нужно строить.
Великая Отечественная война показала, что это решение было правильным.
Так же в спорах рождался и вертолет. Летчики, конструкторы-самолетчики совсем было раскритиковали конструктора Беляева, докладывавшего проект вертолета. — Это игрушка, а не боевое средство. Его сразу же собьют, как только он поднимется в воздух -говорили они. Но присутствовавший на совещании И.В.Сталин поддержал конструктора, уже почти переставшего защищать свое детище. Он сказал,что если забросить сейчас эти работы — мы в дальнейшем можем очень отстать в развитии нового направления в авиации. Хотя сейчас и не совсем еще ясны его преимущества — надо это дело развивать.
Сейчас мы видим, что и это решение было правильным. Гавриил Михайлович вспоминает несколько личных встреч с наркомом Ворошиловым, который был по отношению к нему очень внимателен, по отечески заботлив, всегда старался помочь в разрешении трудных вопросов. Хотя многие командиры его недолюбливали за излишнюю дотошность, требовательность и строгость при инспекциях и проверках частей..
Близко ни Сталина, ни Ворошилова Гавриил Михайлович конечно не знал, но впечатления от встреч с ними остались вот такие.
Великая Отечественная война застала Гавриила Михайловича в Полтаве, в школе штурманов, которой он командовал. На второй же день войны над Полтавой появились немецкие разведчики и личный состав школы включился в боевые действия с воздушным противником.
Аэродром школы заняли боевые части. Пришлось эвакуироваться в Краснодар. Здесь на базе школы сформировали два полка и батальон аэродромного обслуживания. Истребительный полк ушел на прикрытие Харькова, а бомбардировщики бомбили полчища фашистских войск, рвущиеся к Кавказу через Ростов.
Около месяца курсанты и преподаватели вели боевую работу. Гавриилу Михайловичу пришлось снова сесть на старого боевого коня — тяжелый ТБ-3 и сбрасывать с него бомбовый груз на головы фашистов, как это он делал в Испании. Но теперь бомбы падали на родные русские города Керчь, Ростов, Таганрог. Ох, как горько было нажимать на кнопку бомбосбрасывателя, находясь над своими городами. Но другого выхода не было. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. На полях сражений решалась сейчас судьба Родины, судьба советских людей. Вскоре остро встал вопрос о срочной и массовой подготовке штурманских кадров. Гавриил Михайлович вернулся в школу. Но в Краснодаре долго работать не пришлось. Эвакуировались в Ставрополь, а когда немцы подошли к Ставрополю, получили приказ двинуться дальше в далекий тыл — в Среднюю Азию.
— Последними покидали Ставропольский аэродром школы я и комиссар — говорит Гавриил Михайлович. — В это время на окраине города появились немецкие танки. На аэродроме горели склады. Комиссар сел в самолет, я тоже занес уже ногу в кабину… Но в этот миг немецкая мина взорвалась на плоскости и я почувствовал, как по спине потекли горячие струйки крови, осколками перебило кисть руки и ногу. Комиссар бросился к городку за автомашиной, но так и не вернулся. Механик пытался перетащить меня в заросли кукурузы, но не смог — у него была перебита рука. Комиссар не возвращался и я послал механика за машиной, а сам пополз к кукурузному полю. Подполз.Отдышался. Стало плохо из-за потери крови. Думаю — конец. Звезду Героя завязал в платок. Хотел закопать, а пистолет употребить для себя. Но пистолет оказался помятым взрывом. Вдруг вижу бегут трое курсантов с винтовками. Положили меня на винтовки — понесли. Выбиваясь из сил, донесли до леса. Рядом проходила дорога. На дороге, как в сказке, стояла санитарная машина без водителя и с одиноко сидящей плачущей сестрой. Оказывается шофер удрал и бросил ее здесь. Но вести машину некому. Ни один из курсантов вождению автомобиля не обучен. Теперь, пожалуй, такого не может быть — всех курсантов обучают вождению машин, да и личные машины многие сейчас имеют. В наш машинный век водителем должен быть каждый — может всегда пригодиться. А тогда долго искали шофера. Наконец, среди бегущих беженцев нашли одного, который согласился ехать. Пока ехали, сестра обработала раны. Так добрались до Невинномысска. Там оказался полевой госпиталь. Но в нем долго лежать не пришлось — к вечеру прилетели фашисты начали бомбить. На той же машине по полевым дорогам двинулись к Пятигорску. Под утро подъехали к какому-то домику. Как ехали почти не помню — очень уж тяжело было. Здесь опять повезло. Вдруг у домика, прямо в степи садится на вынужденную По-2. Оказывается кончился бензин, а в самолете знакомый майор — когда то встречались. Остановили идущую мимо автоцистерну. Нацедили бензина. Майор взял меня в самолет и доставил на нем в Пятигорск. Оттуда на Ли-2 перебросили в Грозный. Опять госпиталь. Сделали операцию, но ногу не отняли. Немного отлежался — отправили в далекий тыл — в Оренбург. Там опять операция. Такими вот этапами добрался наконец до своей школы в Соль-Илецк, где вновь занял рабочее место ее начальника.
В конце 1943 года школа вернулась в освобожденный Краснодар. Потом Гавриил Михайлович окончил Высшую академию Советской армии, занимал ряд ответственных должностей в наших Военно-Воздушных силах.
Недавно я был у Гавриила Михайловича в канун его семидесятилетия. Он со сноровкой хорошей хозяйки прокручивал на мясорубке белые корни хрена, вырытые на своем садовом участке. Ведь на его юбилей съедется вся семья. Нельзя же перед молодежью в грязь лицом ударить.
Все возвращается «на круги своя». Ушел когда-то от земли Гавриил Михайлович и вновь, на склоне лет, потянуло к ней. Русский человек любит землю. Копает грядки, подрезает яблони — отдыхает в физической работе заслуженный генерал. Лучшую часть своей жизни он честно отдал Родине, народу. И люди отвечают ему уважением и благодарностью.
Если вам понравился этот материал, поделитесь с друзьями в соцсетях и оставьте комментарий.