В конце трудного 1942 года, в самый тяжелый период Великой Отечественной войны, когда немцы подошли к Сталинграду, всю страну облетела весть о благородном патриотическом почине саратовского колхозника Ферапонта Петровича Головатого, отдавшего все свои сбережения на приобретение самолета для Красной Армии. Право летать на этом самолете получил один из лучших летчиков- истребителей того времени майор Борис Николаевич Еремин.
В 1976 году я встретился с Борисом Николаевичем и, что называется, из первых уст услышал, как происходили эти события, вошедшие в историю Великой Отечественной войны. Рассказ Бориса Николаевича и газеты того времени позволили воссоздать некоторые подробности этого события.
Война застала старшего лейтенанта Еремина в поселке Канатово под Одессой. С первых же дней начались бои с фашистскими стервятниками. В жарких воздушных боях, в огненном смерче зениток, внезапно появившихся в местах, которые еще вчера были заняты нашими войсками, горели, падали или садились на вынужденную многие наши летчики, не имевшие еще боевого опыта борьбы с превосходящими силами, внезапно вторгшегося коварного и наглого врага. Многие друзья и боевые товарищи летчика Еремина уже не возвратились с боевого задания.
На двадцать второй день войны, в «не счастливое” 13-е число июля 1941 года подошла и его «очередь». Дежурное звено, в составе которого находился ст. лейтенант Еремин, вылетело ночью по тревоге в район станции Шестаково севернее Одессы, чтобы воспрепятствовать фашистским бомбардировщикам нанести удар по железнодорожному узлу и крупному элеватору. Но прибыв туда, летчики увидели над станцией лишь зарево горящего элеватора. Фашистские разбойники сделав свое черное дело успели уйти.
Тогда ст. лейтенант Еремин решил взять курс на запад, надеясь настичь стервятников. Но на маршруте неожиданно возникла завеса зенитного огня и через мнгновение — сильный удар в самолет, удушливая гарь в кабине, стал отказывать двигатель.
Как падал и садился, Еремин не помнит, очнулся под изуродованным самолетом. Во рту была кровавая каша из собственных зубов, с губ текла кровь. Пытался подняться и осмыслить окружающую обстановку, но вновь потерял сознание. Пришел в себя, когда ощутил прикосновение чьих-то рук и услышал голос: «Живой он, живой». Потом, помнится, везли на телеге. В какой-то небольшой комнатушке, при слабом мерцающем свете свечей кто-то очистил страшную рану, зашил ее, забинтовал. Все это прошло как в тумане.
Видимо это были наши хорошие советские люди. Они не дали ему умереть от потери крови и отправили в госпиталь.
После госпиталя Еремин нашел свой полк и продолжал боевую работу. В декабре сорок первого полк пополнился первыми «яками» — юркими, стремительными машинами с новым вооружением — реактивными снарядами -«эрэсами». Новые самолеты, старые однополчане — все это поднимало моральный дух.
Коричневая чума, совершая бесчеловечные зверства, сея смерть и разрушения расплывалась как зловонное пятно по просторам нашей Родины. Летчики, лучше других видевшие это воочию с неба, были до краев наполнены жгучей ненавистью к врагу.
9-го марта 1942 года командир эскадрильи капитан Еремин повел семерку «яков» на очередной пврехват фашистских бомбардировщиков в районе южнее Харькова. На земле у переправы шел горячий бой нашей пехоты против наступающих фашистских орд. Семь Ю-87 и Ю-88, окруженные восемнадцатью «мессерами», уверенные в своей безнаказанности, несли смертельный груз чтобы сбросить его на боевые порядки наших войск. Первым увидел вражескую армаду летчик Скотной. Он подал сигнал командиру. Еремин повел семерку в атаку. Стремительно «яки’ врезались в гущу вражеских самолетов сразу нарушив их строй. Три бомбардировщика пытались сбросить бомбы, но были атакованы нашими истребителями. Один из них сразу загорелся и пошел к земле. Через минуту летчик Седов с ходу поджег «мессера’. Фашисты, не ожидавшие такой внезапной и дерзкой атаки, пытались перестроиться для контратак, но было уже поздно. Инициатива боя была в руках наших летчиков. Капитан Еремин, управляя боем направлял летчиков в самые уязвимые места разлохмаченного фашистского роя. Один за другим, распуская черные хвосты дыма, пошли к земле еще пять фашистов.
Но вот «мессеры” набросились на Скотного и подожгли его самолет. Летчик пытался сбить пламя скольжением, но этот маневр не помог. Машина, планируя шла к земле. Озверевшие фашисты решили добить ее еще в воздухе. Тут на выручку пришел лейтенант Седов и обратил трусливых разбойников в бегство. Лейтенант Скотной на горящей машине дотянул до своих. Воодушевленные блестящей победой, вернулись наши летчики на свой аэродром. Много было пробоин, но главное — летчики все были живы и невредимы. Это была настоящая большая победа!
В последующие дни во всех центральных и фронтовых газетах появились статьи, описывающие этот беспримерный бой, который возродил одну из военных заповедей Суворова — «воевать не числом, а уменьем». Как нам важна она была в то тяжелое время!
Газетные заголовки крупными буквами призывали: «Будь смелым, решительным и инициативным в бою, как капитаны Еремин, Запрягаев, лейтенанты Скотной, Седов, Соломатин, Мартынов и старший сержант Король!», «Беспримерный воздушный бой», «Чему учит бой 7 против 25», «Семеро богатырей» и все семеро были награждены орденами Красного Знамени. Но самым радостным событием было прибытие в часть делегации солдат пехотинцев, которых летчики спасли от бомбежки.
- Топаем уже полгода под бомбами фашистов, а такого боя какой вы учинили стервятникам увидали в первый раз — высказал общее мнение пожилой солдат.
- Если так и дальше будете нам помогать — погоним фашиста скоро обратно в его берлогу.
И действительно этот бой послужил примером для всех наших военно- воздушных сил. Уже через девять дней — 18 марта 1942 года газета «Сталинский сокол» сообщала: «Следуя примеру семерки капитана Еремина 19 марта шесть истребителей обратили в бегство 29 самолетов противника». Подобные сообщения стали появляться все чаще и чаще.
Б.Н.Еремин и его отважные летчики не возгордились от такой громкой славы и продолжали почти ежедневно боевые вылеты в грозное небо войны. Но воодушевляющий пример сыграл свою роль. Осенью 1942 года среди трудящихся тыла возникло движение за сбор средств на постройку танков, самолетов и другой боевой техники для Красной Армии.
Собрание, посвященное этому вопросу проходило и в колхозе «Стахановец» Новопокровского района Саратовской области. Пока председатель артели рассказывал о тяжелом положении на фронтах, о необходимости помочь кто чем может Красной Армии, старый пасечник Ферапонт Головатый прикидывал в уме трудодни своей большой семьи, богато оплаченные медом, мясом,х лебом и подсчитывал свои сбережения, накопленные еще до войны, а потом вдруг спросил:
— А почем самолеты продаются?
Председатель не смог ответить на этот заковыристый вопрос: таких машин ему покупать для колхоза не приходилось.
- Ну так узнайте. Ежели будет такая возможность, хочу цельный самолет подарить Красной Армии. Даю сто тысяч.
Почин Головатого был одобрен Верховным Главнокомандующим. Поехали в Саратов на завод. И прямо к директору. Директор повел Ферапонта Петровича по цехам. В сборочном в ряд стояли новенькие краснозвездные истребители, поблескивая свежей краской.
Головатый выбрал, как ему казалось, самый красивый.
- Вот этот хотел бы взять.
- Ну а надпись какую будем делать?- спросил директор.
- А как же. «В дар Сталинградскому фронту от колхозника Ферапонта Голватого».
В тот же день в полку майора Еремина зазвонил телефон.
- Вас командующий — сказал связист.»Что бм это значило?’ — подумал Еремин. Видимо что-то важное.
- Вам срочно нужно выехать в Саратов — раздался в трубке голос командующего. -Получите на заводе новый самолет, купленный на личные сбережения колхозника Головатого, кстати Вашего земляка.
- Такое разве возможно? — только и смог спросить Еремин.
- Купил, значит возможно — ответил командующий.
Встреча летчика с колхозником произошла в комнате военпреда.
— Гвардии майор Еремин — по военному представился летчик. -Счастлив с вами познакомиться, товарищ Головатый. От имени гвардейской части, которой командую, приношу Вам сердечную благодарность. Рассказал о своих летчиках, об их боевых делах. О себе майор сказал сухим рапортующим голосом: -На личном счету имею 7 сбитых самолетов противника, воюю с первого дня войны, дважды ранен.
- Надобно тебе знать,сынок,что и я гвардеец. Был я когда-то кавалергардом — солдатом гвардейской дивизии, в старое время. Бил немцев как и ты. Только кони у нас были не стальные, а четвероногие. Да пулемет у меня был верный — «Максим», да пика была, да лихость русская. Самолет тем временем выкатили на заводской аэродром.
- Что ж поцелуемся на расставание, земляк — и Ферапонт Петрович крепко обнял летчика Еремина.
Взлет. Еремин низко пролетел над провожавшими, салютуя им.
- Ну зажужжала моя пчелка. Этакая ужалит! — удовлетворенно сказал Ферапонт Петрович.
Самолет Головатого, управляемый гвардии майором Ереминым сразу же начал воевать в Сталинградском небе. Вскоре на его борту появилась восьмая звездочка — еще один сбитый Ереминым фашистский стервятник. Так он провоевал на нем около двух лет, пока не списали боевую машину, как отлетавшую свой срок.
В 1944 году Ферапонт Петрович Головатый обратился к Верховному Главнокомандующему с просьбой: «Прошу дать мне возможность приобрести истребитель самой последней конструкции и лично вручить его майору Еремину», на что получил ответ: «Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Ферапонт Петрович, за Вашу заботу о воздушных силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. И. Сталин»
На втором подаренном самолете дрался майор Еремин также дерзко и смело, как и на первом, помня всегда, что в его руках не простой самолет, а самолет-символ — символ любви советского народа к своей авиации, символ его надежды на близкую победу над ненавистным врагом.
К концу войны на личном счету летчика Еремина было 23 сбитых фашистских самолета. А всего за войну он сделал 342 боевых вылета. Сейчас самолеты Головатого-Еремина стали историческими реликвиями и находятся в музеях: один в Саратове, другой в Москве у его создателя — известного советского авиаконструктора А.О. Яковлева.
Быстро летят счастливые мирные годы. Прошло уже более тридцати лет с тех жарких незабываемых дней. Нет уже в живых мудрого старика-пасечника Ферапонта Головатого, пали в боях за Родину ставшие впоследствии Героями Советского Союза Соломатин и Мартынов. Не дожили до дня Победы и Скотной, Седов, Король — отважные участники того беспримерного боя в памятный мартовский день1942 года.
— Да, мне повезло — говорит генерал Б.Н. Еремин. — Как говорится, «всем смертям на зло” я остался жив. И мне думается, что теперь больше надо писать о тех, кто пал в первые, самые трудные годы воины. О них нельзя забывать. Они заслужили благодарную, вечную память потомков.
А ведь генерал прав…
Прочитал с интересом! Спасибо за исторический экскурс!